ИНТЕРВЬЮ Джигме Ринпоче ИЗДАНИЮ "РБК Стиль"

Журналист: Ринпоче, спасибо, что согласились ответить на мои вопросы. В первую очередь, я бы хотела спросить: расскажите, пожалуйста, о Линии Рипа. Как передается знание и учение о медитации?

Джигме Ринпоче: Я начну так. Буддизм стоит на двух столпах. Первый – это интеллектуальное, философское обучение, второй – это практика медитации для того, чтобы пережить на своем опыте истинную суть учения. Таким образом, у нас всегда присутствуют две составляющих: практическая и образовательная части, сочетание интеллектуального подхода и духовной реализации.

В Тибет Буддизм пришел в седьмом веке, тогда буддийское учение во всей полноте было привнесено из Индии вместе с передачей живой линии преемственности, в которой придерживались изучения и реализации. В Тибете на настоящий момент получили развитие несколько школ, и в некоторых из них больше внимания уделяют изучению интеллектуальной части, а в других – практике. Моя семейная линия называется Рипа, что означает «горные жители» или «люди, которые живут в горах». Эта линия, в которой йогины дисциплинированно и усердно практиковали так, что домом для них становились горы, а дикая природа была им другом. Основой такой практики выступало все, что относится к сосредоточению и полному, самоотверженному погружению в медитацию.

Таким образом, мои предки достигли очень многого, скажем, необычного, путем практики совершенной медитации. И Рипа стала линией, к которой присоединялись люди, чтобы следовать практике, где основной упор делался на медитацию.

Сегодня же традиция Рипа, которая корнями восходит к настоящим духовным мастерам древности, не является исключительно монастырской традицией, она весьма открыта для общественности.

Я родился в изгнании. Как вам известно, Тибет был захвачен в 1958 году, и мои родители пришли в Индию, где я и был рожден. Хотя наша семья потеряла все, что им до этого принадлежало, мы смогли сохранить и продолжить неуничтожимое духовное наследие, принесенное сюда моим отцом, являющимся хранителем нашей линии в настоящее время. И это та основа, на которую я опирался, когда рос и упражнялся в практике медитации, относилась к буддистским учениям.

Я могу сказать, что на самом деле я начал медитировать очень рано. Помню, мне было всего три года, когда я садился рядом с отцом, пытаясь ему подражать. В то время я мало чего понимал, но я просто садился и продолжал сидеть. Затем, когда я подрос, то получил хорошее образование в обычной школе, а также буддистское философское образование, в котором я достиг совершенства. Но я осознал, что мое сердце лежит к медитации, к практике, поскольку мой отец, мой гуру, учитель, говорил мне, что интеллектуальное изучение хорошо только до определенного уровня, а затем оно должно войти в сердце. И вот здесь становится важна медитация. Действительно, у меня была хорошая возможность работать с некоторыми из великих мастеров моего времени, времени моего отца, из чего я извлек большую пользу. Я также мог проводить годы в ретрите, совершенствуясь в искусстве медитации, которую теперь я называю Медитация Осознанности Рипа (Ripa Awareness Meditation). Я чувствую, что будет крайне полезным сделать ее открытой и доступной для общества в целом и для отдельных социальных групп.

Журналист: Спасибо. Вторая часть нашей беседы относится больше к тому, что происходит постоянно в вашей жизни на данный момент. Какой у вас распорядок дня? Как проходят ваши обычные будни? Чем вы занимаетесь, когда просыпаетесь? Есть ли что-то общее в тех простых заботах, которые привычны другим, или нет? Очень интересно, как это происходит у вас.

Джигме Ринпоче: Все просто и обычно. Я такой же человек, как и вы, как и все. Нет ничего действительно отличающегося. У меня есть мои взлеты и падения, мои эмоции, мой ум, мысли, потребности. Так же, как у всех, — это так. В этом нет никакой разницы, во мне совсем нет ничего особенного. Разница только в том, что я дисциплинирован, и могу, по мере сил, привносить осознанность в свою жизнь, хотя я не всегда в этом преуспеваю. Я просыпаюсь довольно рано утром, и первое, что я делаю – выполняю практику медитации в течении 1-1,5 часов. Каждый день я стараюсь полностью сделать эту практику. А затем у меня начинается обычная, скажем, обязательная часть, что-то вроде офисных часов, когда я веду прием и даю учения. У меня есть мои роли и обязанности, на мне лежит разного рода ответственность, не только как учителя медитации, но и как преподавателя философии, главы монастыря, мастера ритуальных практик. А также я веду различные социальные проекты в Азии. Много таких дел, которыми я постоянно занят.

Но, в то же время, моя медитация осознанности помогает мне, скажем, не попадать в различные ловушки. Я всегда стараюсь поддерживать некоторое чувство ясности, состояние осознанности, не позволяя ощущениям успеха или неудачи захватить меня полностью. Бывает, конечно, что-то расстраивает время от времени, то там, то здесь. Но моя сила лежит в этой медитации, которая поддерживает меня и помогает не терять себя, а обрести опору и якорь. Этот якорь не даст вам никто, только вы сами можете стать для себя наилучшим якорем. Но для этого вы должны практиковать.

Журналист: Я также хочу спросить вас о ваших проектах в России. Я знаю, что у вас есть такая идея, ввести обучение медитации в школах или в больницах, интегрировать ее в общество. Мне очень интересно, как вы собираетесь это сделать и также узнать, почему, на ваш взгляд, она там необходима.

Джигме Ринпоче: Действительно, мое желание в общем состоит в этом. Ведь все буддистские учения в целом и медитация в частности на самом деле принадлежат общественности, и жаль, если они останутся доступными только для буддистов. Вы ведь знаете, что во всем мире столько напряжения, стресса, недоверия и конфликтов, которые главным образом происходят от того, что в умах нет спокойствия. И обучение буддистской медитации предоставляет основу того, как практиковать, а это нужно для того, чтобы у нас было лучшее понимание ситуаций и самих себя. Так мы можем стать менее конфликтным человеком, как внутренне, так и во внешних взаимоотношениях.

Вы можете наблюдать, как уже в наше время медитацию встраивают во многие сферы деятельности на западе, в науку и медицину. Есть больницы, которые предлагают медитацию, как когнитивную терапию и нейротерапию. Есть много уровней, на которых задействуется медитация. Я думаю, что в России сейчас пришло время людей, которые осознают ее пользу.

Поймите, здесь ведется разговор не о религии, а о весьма мирском контексте личного ощущения благополучия и своего вклада в общество. Я думаю, что чем более вы умиротворены, тем большим может быть ваш вклад. И вы сможете сделать свой дом и себя более счастливым, и обществу это необходимо. В образование, в университеты, школы и больницы, и даже в криминальный мир, скажем в тюрьмы, нужно вводить медитацию, и я надеюсь, что это будет сделано.

У нас в Москве есть центр и одна из причин, по которой я выбрал создать его в центре города – это то, что именно здесь происходит большая часть событий. Город нуждается в нем. Многие интересовались, ну почему ты выбрал создать нечто подобное в городе, ты должен был отправиться в горы или куда-нибудь в лес. Но я сказал: «Нет, если нам что-то и нужно, то нужно, чтобы это было в городе, чтобы мы могли быть доступными, находиться рядом, чтобы иметь возможность безотлагательно поддерживать людей в городе».

И теперь у нас появился этот центр, и мы сейчас весьма усердно трудимся над развитием программы R.A.M. (Медитации Осознанности Рипа), в которой действительно есть потенциал распространить этот вид медитации более широко в мире и в основном в сфере профессиональной деятельности. Мы будем презентовать серии целостных программ для применения в миру, в социальных областях. Я думаю, что это принесет пользу людям в России, и особенно в Москве.

Журналист: Спасибо. Очень интересно, как это будет развиваться, поскольку я думаю, что это действительно необходимо людям. Еще мне хотелось бы услышать ваше мнение о том, в чем основное различие между людьми запада и востока. Чем отличаются их привычки, знание жизни, отношение к жизни?

Джигме Ринпоче: Западные люди слишком много думают. Мне кажется, что это источник большинства их проблем. Они погружаются в свои мысли безо всяких на то причин, и затем у них наступает стресс. Это проблема. Восточные люди тоже думают, но они более практичны и привязаны к физическому миру, больше озабочены своим окружением. Может быть, когда вы сильно вовлекаетесь в то, с чем непосредственно взаимодействуете на уровне основных потребностей, то у вас меньше времени остается на то, чтобы думать и сходить с ума от мыслей. Я думаю, это одно из отличий.

С другой стороны, я обнаружил, что из-за этой особенности западные люди более открыты в интеллектуальном смысле, они поворачиваются лицом ко всему, что можно познать и изучить. У них меньше скепсиса в отношении новшеств. На востоке же все стало вопросом привычных методов и обучение новому становится затруднительным. У людей весьма определенный, устоявшийся склад ума, который сложно пересилить.

Что касается меня, я учу на западе на протяжении последних двадцати лет и мне это нравится, в основном, потому что люди склонны к размышлениям, всему интеллектуальному. Мне нравятся мыслящие люди. Не потому, что интеллект – это самоцель, но я считаю, что у людей появляется больше оснований к открытости, когда развит интеллектуальный подход. Такой человек может быть готовым устремиться к самому сердцу практики.

В то же время я учил и учу на востоке, но там у многих есть предубеждения, сформированные суждения и многое основывается на конструкциях, вроде это должно быть так или эдак. Поэтому мне нравится западная открытость. Причем очень нравится, я глубоко это ценю. И особенно в России я вижу много открытых людей, чувствуется, что они готовы и нуждаются [в знаниях], и я счастлив сделать для них все, что в моих силах.

Журналист: Ринпоче, и последний вопрос, который я хочу задать. Мы ведем здесь разговор о медитации, об осознанности, об этой открытости, об учениях. Чем это является для вас? Что вы можете сказать о медитации, что она означает для вас? Почему люди должны узнать о медитации, и почему они должны заниматься ей? Как они могут понять, какое место и время подходит для медитации?

Джигме Ринпоче: Что касается лично меня, я думаю, что основной причиной, которая, наверное, является общей для всех нас, и почему я интересуюсь медитацией, почему мне нравится медитировать… не просто нравится, я думаю, что здесь нет никакого выбора, невозможно не медитировать. Потому что основным является то, что несмотря на хорошие внешние обстоятельства, о которых мы заботимся, создавая комфорт и порядок, внутри себя мы обнаруживаем огромное количество внутренних сомнений и обеспокоенности. Есть много боли и страдания, которые с этим связаны, поскольку мы не находим внутреннего спокойствия. Есть ощущение поиска некоторой умиротворенности. И когда мы не находим ее вовне, нам приходится искать где-то еще. Это естественно. И тогда мы приходим к внутреннему поиску. Для меня это так.

Я понимаю, что когда я более рассержен, то я менее счастлив, когда я слишком сильно реагирую на любую мелочь, то теряю контроль над умом. И если у меня больше желаний, то я менее счастлив. Если у меня больше запутанности, то я менее счастлив. Как же уменьшить эти состояния? Ведь все это ментальные качества, они нематериальны. Понимаете, если вы видите цветок, этот цветок определенно красив, с ним все в порядке, но только от вас зависит, насколько сильно вы хотите его получить или вам достаточно им полюбоваться. Тут все зависит от вас, это ваше ментальное состояние.

Я думаю, если кто-то хочет стать хорошим человеком, стать лучше, ему нужно стремиться к тому, чтобы его сердце стало добрее, теплее. А что делает сердце теплым? Более положительное отношение, более доброе мышление. А помогает раскрыть это позитивное отношение и мышление медитация.

Мне она очень помогла. Ведь я живу в окружении многих людей, мне очень просто стать невменяемым, начать слетать с катушек время от времени. В конце концов, как мне не дать этому случиться? Ведь когда вы видите какую-то проблему и определенно с хорошим намерением направляетесь, чтобы помочь, вдруг вы оказываетесь так сильно в нее погружены, что становитесь частью этой проблемы. И тогда вы обнаруживаете, что недовольны всем и всеми. Это одна из основных причин, по которой я следую практике медитации.

Она помогла мне просто стать лучше, стать человеком с хорошим… может не столько хорошим, сколько теплым сердцем, я стал меньше жаловаться и стал радостнее относиться к тому, что делаю. И я думаю это общее для каждого из нас. Каждый желает быть счастливым и быть более умиротворенным, спокойным, но в то же время в каждом есть гнев, страсть, все то же, что есть у меня и у всех. Все мы в конце концов в одной лодке.